«ЛЕЙБОТРЯСЫ»
Я представляю себе Соломоновы —
Очень не близкие мне острова...
Завистью полнятся взгляды пижоновы
К сумке с наклейкою: «Мэйд ин Москва».
Лейбл-этикетка узорчато светится
Штампом малиновым на лоскутке...
Плещутся волны... Вздыхают бездельницы,
«Мэйд ин Москва» — выводя на песке...
Я представляю себе — на Рязанщине
Парень — курнос и веснушчато-рыж
Носит потёртые, виды видавшие
Шорты с наклейкою: «Мэйд ин Париж»...
Я не представлю, что город над Сеною
Парню родней константиновых рощ,
Иль — что родившись в России Есенина,
Ситцы берёз он не ставит ни в грош...
Жажда экзотики — странницей вечности,
Пришлым пророком является в дом, —
Нет, как известно, пророков в отечестве:
В здешнем — для здешних, для тамошних — в том...
Я прохожу мимо чуда Блаженного, —
Что мне Василий? Он свой — не уйдет!
В Риме ж под хруст позвоночника шейного
Я Пантеона исследую свод...
Я не знаком с экзотичной Ямайкою
И на Ямале родном не бывал, —
Но представляю ямайку — под майкою,
Лейблой украшенной: «Мэйд ин Ямал»!
Лейблы как лейблы — наклейки невинные,
Если не фетишем стали для нас...
Вон как места позаклеивал видные
Лейблами сплошь молодой «лейботряс»...
Жажда прославиться, чем ни попало бы, —
Если не мыслью, не творчеством рук, —
Значит, футболкой, где змеи под пальмами
Греться ползут из-под пояса брюк...
Или дешёвого толка эротика:
Фиговый лист держит леди, нага, —
С «мэйдовой» сумки внушает «сэксзотика»,
Дескать, мораль для «ледей» — ни фига!
Можем теперь обнажать что-угодное,
Всласть повторяя зады всех европ, —
Мол, поп-улярное значит — народное, —
Вот вам и фото кооповых поп…
Кооператоры нынче практически
Лейблы заморские лепят на вид
Нашей домашней топорнографической
Хилой фигне, прикрывающей стыд…
Прежней моралью — чистейшей, но ханжеской
Мы замарали по горло себя,
Нынче мы грязью восторженно мажемся,
Чистые чувства в трясине топя...
Поиностраннее, поэкзотичнее
Нынче не фИрма звучит, а — фирмА...
Да, от ума — горе редкостно-личное,
Чаще идет оно — от не-ума!